Доклад профессора Решетникова М.М. на Международной научно-практической конференции

Социально-психологические сценарии современной информационной войны В статье рассматривается проблема ведения информационной войны в отношении России через призму межгосударственных отношений России и США. Обсуждается специфика современной политики и стратегического планирования США, в том числе и стория и планы борьба США за геополитическое доминирование, включая вопросы расширения НАТО, план нейтрализации и расчленения России. Рассматривается общее и отличая современной информационной войны от периода «холодной войны», специфика целей, задач и методов информационной и «холодной» войн. Особое внимание уделяется такому фактору как «цифровая эпоха», характеризующаяся расширением возможностей доступа к информации, появлением возможности проникать в информационные системы противника, оставаясь неузнанным, и возможностью достигать победы над противником, не прибегая к иным средствам поражения, кроме информации. Анализируется ход информационной войны, варианты подготовки населения в случае ее перехода на следующий этап, а также перспективы выбора той или иной стратегии Россией. Ключевые слова: информационная война, политика, геополитика, стратегическое планирование, «холодная война», цифровая эпоха, воздействие на массовое сознание, политическое и электоральное поведение, кибератака. Введение Ни для кого не является секретом и уже давно провозглашено на самом высоком уровне, что в отношении России ведется реальная информационная (а точнее – все-таки гибридная) война. Но за пределами узкого круга психологов и политологов, далеко не все понимают, что скрывается под этой фразой. В кратком сообщении планируется рассмотреть несколько, по моим представлениям – наиболее существенных вопросов предыстории современной ситуации, а также ее развитие в настоящее время. В создании и нагнетании этой ситуации задействованы десятки стран НАТО (на 4 апреля 2023 – уже 31 страна), но учитывая отсутствие у этих стран самостоятельной внешней политики, мы будем рассматривать современные мировые проблемы преимущественно через призму межгосударственных отношений России и США. Относительно вектора и развития этих отношений существует множество прогнозов, апеллирующих как к оптимистическим, так и к пессимистическим сценариям, но хочется надеяться, что наиболее пессимистический окажется ошибочным.
В этой публикации считаю необходимым не только обобщить, но и обострить некоторые идеи информационной политики, которые явно не домысливаются и недоговариваются. Одновременно с этим, даже при минимальной вероятности предлагаемого прогноза, анализируемые тенденции требуют качественно иных подходов к проблеме защиты наших национальных интересов, национальной безопасности и обороноспособности страны.

Специфика современной политики и стратегического планирования США При множестве гипотез и объяснений современного кризиса международных отношений, как представляется, большинство из них тяготеют к анализу лежащих на поверхности ситуаций и фактов, и не предоставляют адекватной информации для принятия прагматических решений. Не претендуя на истину в конечной инстанции, попытаемся дать несколько иную интерпретацию происходящего и начнем с выделения главной проблемы современного мира, а именно: борьбы США за геополитическое доминирование.
Вначале обратимся к нескольким стратегическим разработкам, выполненным по заказу министерства обороны США в 1991 – 1997 годах, в которых определялись основные этапы и стратегические цели американской политики на ближайшие десятилетия. Несмотря на различие наименований этих аналитических и программных документов, в целом, они представляют единый план, предусматривающий последовательное расширение НАТО и нейтрализацию, а в перспективе изоляцию и расчленение России.
Особую роль в планах расширения НАТО сыграл широко разрекламированный в конце ХХ века тезис о геополитическом плюрализме. При этом отмечалось, что политика геополитического плюрализма служит двум целям: с одной стороны, она будет противодействовать ре-интеграции стран СНГ; а с другой – она откроет геополитическое пространство бывшего Советского Союза для американской экспансии (через политику «открытых дверей»). Кроме того, она позволит подавлять любые попытки возникновения какого-либо нового организационного блока, который мог бы угрожать гегемонии США. Как известно, эта идея принадлежит одному из главных идеологов антисоветизма (и затем – анти-русизма) З. Бзежинскому (впервые она была сформулирована в 1994). Позднее эта идея была дополнена тезисом о необходимости разрушения формировавшихся веками экономических и культурных связей России со странами СНГ (в американской терминологии – «руссоцентризма») в сочетании с последовательным расширением американского влияния на прибалтийские государства и Украину. В дальнейшем, как прямо отмечалось в анализируемых документах, это позволит политически изолировать Россию и довести до логического завершения главную цель США – контроль над Евразией.
Достаточно логично (еще в конце ХХ века, когда мы впали в иллюзорное братание с объединенным Западом) авторами этого плана обосновывалось, что как только Россия признает инкорпорацию Вышеградских стран (Чехословакии – позднее Чехии и Словакии, Польши и Венгрии) в НАТО, то это, тем самым, облегчит для Соединенных Штатов предъявление прав на Болгарию, Румынию, Балтийские страны и Украину. Следует подчеркнуть, что эти планы расширения НАТО разрабатывались и отражались в стратегических планах США в 1991 – 1997 годах, и в полном соответствии с этими планами Венгрия и Польша вступили в НАТО в 1999, а Болгария, Латвия, Литва, Румыния, Словакия, Словения и Эстония – в 2000.
Анализируя возможную реакцию российского руководства, авторы этих стратегических разработок и прогнозов отмечали, что первое отступление России создаст условиях для последующих отступлений, а как только новые Прибалтийские государства и Украина будут взяты под контроль США, наступит очередь для оставшихся стран СНГ. В анализируемых документах также указывалось, что согласно этой логике и в соответствии с концепцией З.Бжезинского, в конечном итоге и сама Россия должна быть расчленена.
Характерно, что политика американского Лебенсраума в этих стратегических планах связывалась со сдерживанием не только России, а всех стран, включая крупнейших союзников США – Германии и Японии. Авторами этих разработок обосновывалось, что для Соединенных Штатов жизненно необходимо предотвратить любую «нелояльную» к ним гегемонию над стратегически важными регионами в мире. К таким регионам анализируемые разработки относят любые регионы, которые характеризуются развитой экономикой, техническими, природными и человеческими ресурсами, ибо (консолидировавшись) они могут попытаться оспорить мировое господство Америки. Более того, даже Европейский Союз рассматривался в этих разработках как «не то объединение сил», которое Соединенные Штаты должны поощрять, так как усиление и расширение объединенной Европы не входит в их интересы. То есть, интересам США никак не соответствовало не только наметившееся в период деятельности канцлера Германии Г. Шредера (1998 – 2005) сближение Западной Европы с Россией, но и сама единая Европа им не очень-то нужна. При этом в качестве предполагаемой реакции западноевропейских лидеров на возможную гегемонию США, указывалось, что они согласятся с этим в обмен на гарантии безопасности и минимизацию их расходов на оборону. Вряд ли США имеют какое-то отношение к решению о Брекзите (2016), но выход Великобритании из Европейского Союза вполне соответствовал их представлениям о будущем Европы. Последовавшее в 2022 году лишение Западной Европы поставок российского газа с закономерным бегством капиталов и тяжелой промышленности из Германии в США было, безусловно, прогнозируемым результатом. Фактически, к 2023 году до этого экономически мощный Европейский Союз утратил свои перспективы развития и мировой статус.
В заключительных разделах анализируемых документов стратегического планирования США отмечалось, что дальнейшее развитие американской мировой гегемонии не только приемлемо, но желательно и необходимо, а государство, достигшее такого статуса, становится настолько всесильным, что может делать в мире все, что ему заблагорассудится, и в любое удобное для такого государства время. Последующие события в Югославии (разрушительные бомбардировки независимой страны без каких либо санкций ООН и согласия НАТО в 1999), в Ираке (2003), Грузии (2003), Ливии (2011) и на Украине (2014) со всей очевидностью демонстрируют, что этот «тезис» американских специалистов по стратегическому планированию и уверенность в безнаказанности были полностью восприняты руководством США. Этот сценарий с 2017 года были многократно апробирован, в том числе, когда 23.11.2017 официальный представитель США заявил, что они намерены оставаться в Сирии и после разгрома (запрещенной в России) ИГИЛ. Отсутствие мандата ООН и то, что руководство Сирии об этом не просит, никакого значения для США не имеют.
В перспективных разработках американских политологов также предусматривалось противодействие европейскому монетарному союзу, и создание под эгидой США новой атлантической империи, включающей всю Евразию, ряд республик Советского Союза, и прежде всего Украины, а затем Белоруссии. «Китайский вопрос» также упоминается в этих документах, но как отложенный на будущее, но подготовка к решению этого отложенного вопроса с 2022 года идет нарастающими темпами. Претензии на мировое господство в некоторых из анализируемых разработок стратегов США выражались совершенно открыто: «После демонтажа Советского Союза наступит тысячелетие американской империи» – полная калька с планов Гитлера о тысячелетнем Рейхе!
Не вполне прилично цитировать собственные работы, но напомню, что в одной из моих публикаций задолго до избрания новых президентов США Дональда Трампа и Джо Байдена констатировалось, что можно как угодно относиться к США, можно сколько угодно говорить о недостаточно эффективных президентах Клинтоне, двух Бушах или Обаме, но нельзя не признать, что до последнего времени обозначенные выше стратегические задачи успешно реализовались. Можно заведомо предполагать, что – кто бы ни был избран новым президентом США после Дж.Байдена, и каковы бы не были его предвыборные обещания и программы, внешнеполитическая стратегия и «мандат на власть» останутся прежними.
«Некоторые затруднения» в реализации стратегических планов США начались с момента избрания Президента РФ В.В. Путина, в частности – необходимо упомянуть стратегические инициативы, обозначенные в его мюнхенской речи (10.02.2007). Они хорошо известны, и не буду останавливаться на этом вопросе подробно, но отмечу, что именно в этот период (в некотором роде – с момента прозрения России) началась последовательная эскалация информационной войны в отношении РФ.

Общее и отличия информационной войны от периода «холодной войны» Как известно, началом периода «холодной войны» считается 5 марта 1946 года, когда Уинстон Черчилль (отказавшись от уже разработанного плана начала немедленной войны против СССР и уже в ранге отставного премьер-министра) произнес свою фултонскую речь и призвал последовательно бороться с советской идеологией и отстаивать ценности свободы и демократии. Но более четко эти идеи были сформулированы в мемуарах Черчилля, где автором обосновывалось, что Советская Россия стала смертельной угрозой для западного мира, поэтому нужно отказаться от недавних союзнических отношений и создать новый фронт (коалицию западных стран) против неё, и этот фронт должен постоянно продвигаться как можно дальше на Восток. В середине 1990-х некоторые политики полагали, что «холодная война» закончилась с распадом СССР и самоликвидацией Варшавского договора, но с учетом ее основных идей, обозначенных Черчиллем (и якобы «оборонительных» задач НАТО), а также материала, изложенного в первом разделе, это заключение, безусловно, было одной из иллюзий. «Холодная война» никогда не прекращалась, она продолжается, как минимум, уже более 75 лет; ее цели и задачи остались прежними, но ее методы качественно изменились.
Следует отметить, что «холодная война» между советской Россией и объединенным Западом, в общем-то, не была войной с международно-правовой точки зрения (не было ни одного признака, по которому ее можно было бы характеризовать как войну). Ее главными составляющими были пропаганда и идеологическая борьба между двумя моделями общественно-государственного устройства, а также гонка обычных и ядерных вооружений. Войны тоже случались, и даже с финансированием и военно-техническим обеспечением со стороны СССР и США, но они велись на территориях третьих стран. Эта тенденция пока еще сохраняется, но уже не в завуалированной форме, как ранее, а в предельно откровенном конфликте России и НАТО на территории Украины.
При этом главным фактором периодически нарастающей международной напряженности в предшествующие десятилетия считались именно различия политических моделей, которые лежали в основе соревнования двух систем с последующим переходом к их противостоянию. Но в 1991 это различие моделей исчезло! Советская Россия, казалось бы, полностью «капитулировала», и присоединилась к «свободному» (думаю, прежде всего – от политической морали) западному миру. И тогда нужно сделать вывод, что вовсе не это различие было и остается главным фактором, как «холодной войны» (против Советской России), так и пришедшей ей на смену – информационной войны (против Российской Федерации). А что? Позволю себе, не вдаваясь в подробный экскурс в историю, констатировать: главным фактором на протяжении всех последних столетий была и остается Россия, сама по себе, независимо от той или иной модели ее государственного устройства. Она слишком другая, слишком велика, слишком независима и слишком богата природными ресурсами (30% общемировых запасов), дефицит которых последовательно нарастает во всем мире. А Запад, по-прежнему, хотел бы иметь или, во всяком случае, получать эти ресурсы, исходя из привычной для него колониальной модели международных отношений.

Цифровая эпоха В большинстве случаев под информационной (иногда ее называют цифровой) эпохой понимается развитие и активное внедрение во все сферы управления и экономики компьютерных систем. Но при этом упускается куда более значимый социально-психологический аспект проблемы. В первую очередь это неограниченное расширение возможностей доступа к получению, производству и распространению любой информации любыми заинтересованными лицами или структурами – то, чего никогда не было (не было возможно) в предшествующие эпохи. Именно эти факторы определяют понятие постиндустриального общества – гораздо более открытого (мир стал прозрачным), мобильного и нестабильного. Тезис, который приписывают семейству Ротшильдов о том, что «тот, кто владеет информацией, тот владеет миром», утратила смысл, так как, фактически, больше не существует недоступной информации, которой (любой!) при определенных условиях может овладеть каждый или даже все. Не только личная жизнь, но и совершенно секретные материалы о шпионских скандалах, коррупции в высших эшелонах власти, военных преступлениях и «подковерной» дипломатии великих и всех других держав, как было убедительно доказано Д. Ассанжем (в 2006), больше не являются безусловной тайной.
Во-вторых, появилась возможность, оставаясь неузнанным или даже незамеченным, проникать не только в самые различные базы данных противника, но и в его системы управления экономикой, энергетикой, наземным, морским и воздушным сообщением, а также в системы управления войсками и военно-техническими объектами, включая системы наведения и пуска ракет с ядерным оружием. Именно этот фактор определяет возможность ведения информационных войн.
Но даже не это главное. В отличие от «холодной войны» ориентированной на идеологическую обработку населения и пропаганду, призванную доказывать преимущества того или иного строя, информационная война, которая совершенно справедливо определяется как разновидность боевых действий, позволят достигать полной победы над противником, не прибегая к иным видам вооружений.
Концепция современной информационной войны появилась не так давно, и она продолжает разрабатываться и совершенствоваться. Но уже точно известно – что составляет главный арсенал информационной войны и преследуемые ею цели. Главными видами оружия в данном случае становятся разработки высококвалифицированных специалистов в области цифровых технологий, специальные методы, программы и мощные устройства, позволяющие дистанционно и скрытно воздействовать на военные и гражданские системы информации, взламывать системы управления экономикой, энергетикой и вооруженными силами противника. В качестве дополнительных целей выделяются такие как дестабилизация и деморализация общества, провокация конфликта поколений, и таким образом снижение его боеготовности и боеспособности вплоть до полного лишения возможностей для сопротивления и нанесения ответного удара, как обычным, так и информационным оружием.

Основные методы ведения информационной войны Здесь кое-что нужно повторить. В случаях информационной войны особое значение приобретает воздействие на массовое сознание путем научно обоснованных и многократно апробированных в разных странах (в том числе на Украине) манипулятивных техник, дезинформации и фейковых вбросов, с апелляцией к подаваемым в извращенном виде фактов истории, а фактически речь идет о систематической многолетней «перепрошивке» социальных установок и перепрограммировании поведения огромных масс людей. Изучение этих процессов и разработка эффективных методов противодействия требует глубокого понимания Нематериальной теории психики (6, 12-13), изложение которой не входит в задачи этой публикации.
Упомянутые выше задачи характерны для современной ситуации, которую следовало бы рассматривать только как подготовительный период к полномасштабной информационной войне или как создание политического обеспечения ведения реальных боевых действий в информационном 25 пространстве. В отличие от этого современные кибератаки на информационные базы данных банков, корпораций, военных штабов и секретных служб следует оценивать, как испытания и тестирование электронных систем нападения и уничтожения противника.
Реальные кибератаки будут рассчитаны вовсе не на взлом серверов секретных документов спецслужб или счетов банковских карт отдельных вкладчиков. Они будут вестись в отношении технических объектов противника, которые путем целенаправленного вмешательства в их программное обеспечение могут легко трансформироваться в мощные разрушительные и поражающие системы, расположенные в глубоком тылу противостоящей стороны, без необходимости доставки туда ядерных или иных система поражения.
В качестве таких объектов, безусловно, будут рассматриваться (думаю, уже рассматриваются) атомные электростанции, плотины, ГЭС, химические заводы, навигационное оборудование воздушного и морского сообщения, системы управления ракетными войсками и воздушно-комическими силами. При этом кампания, которая ведется Западом, когда во всех кибератаках огульно обвиняется Россия, заранее готовит западного обывателя к принятию объяснения, что, атакуя технические объекты в российском глубоком тылу, Запад был вынужден лишь упреждающе реагировать на нападение агрессора.

Существует ли и где проходит линия фронта? В предшествующем разделе уже было обозначено, что началу реальной информационной войны предшествует подготовительный период. Повторим, и не нуждается в особом обосновании, что линия фронта информационной войны проходит в сфере высоких технологий, а в подготовительный период передний край обеспечивают ведущие телеканалы, информационные агентства, действующие в сетях Интернет, и все другие СМИ, осуществляющие массированное воздействие на сознание и психику, психологические установки и мотивации населения. При этом, судя по кампании развернутой в западных СМИ относительно России, в данном конкретном случае речь идет уже не о потенциальном, а о реальном противнике – это уже вообще не скрывается и откровенно звучит в официальных заявлениях лидеров объединенного Запада. В целом, подготовительный период не совсем точное наименование, точнее было бы определить его как первый этап. И если его реализация окажется удачной, то есть – приведет к моральной демобилизации и психологической капитуляции противника, необходимость второго этапа, чреватого нежелательным разрушением мощных технических и энергетических объектов, радиоактивным или химическим заражением территории противника, эпидемиями и т.д. – просто отпадает.
Но массированная психологическая обработка ведется не только в отношении противника. При подготовке к реальной информационной войне массированному воздействию в равной степени подвергается собственное население, которое должно воспринимать агрессию своей страны как ответную, и поэтому якобы имеющую объективные основания и заведомо не подлежащую осуждению.
Что мы имеем в этой сфере? По сути, нашим единственным каналом информационного воздействия на противостоящую сторону (в данном случае – США) был телеканал «RT America». А по данным департамента информации и печати МИД РФ, в России до появления закона об иноагентах активно работали более 900 иностранных СМИ, причем все они были зарегистрированы как российские юридические лица. Выражаясь военным языком, превосходство в силе, как минимум, в 900 раз. А что касается регистрации этих СМИ в качестве российских юридических лиц, то – апеллируя снова к военной терминологии, это можно было бы описать следующим образом. Во время реальной войны на нашей территории действует более 900 хорошо вооруженных частей или дивизий противника, которые переодеты в форму российской армии и имеют возможность беспрепятственно наносить удары в нашем глубоком тылу. Более того, им нельзя оказывать сопротивление – они ведь как бы наши, российские. На период принятия российского закона об иностранных агентах (21.11.2017) из упомянутых 900 в России было зарегистрировано менее 10% (88 агентств). В отличие от этого в США официально зарегистрировано около 400 иностранных агентов. Но эти агентства действуют под строгим контролем соответствующих служб, не допускающих никакой критики или даже сколько-нибудь объективной информации о политике и внутренних проблемах США. Обо всех других странах – пожалуйста, но о своей стране, о ее внутренних и внешних проблемах граждан США имеют право информировать только американские СМИ. Абсолютно здравомыслящее требование. Почему бы не перенять этот опыт?

Солдаты и генералы, «засланные казачки» и предатели К офицерам и генералам информационных войн следовало бы отнести в первую очередь специалистов в сфере высоких технологий, и лидеры в этой области науки и практики хорошо известны. В отличие от ядерного оружия и освоения его производства в кратчайшие сроки (здесь уместно вспомнить и о супругах Розенберг), быстрое достижение паритета в области информационных технологий является чрезвычайно сомнительным. Нужно признать, что в цифровую эпоху Россия стала намного уязвимее, чем во все предшествующие годы «холодной войны» и ядерного противостояния. И Запад это явно осознает, иначе трудно объяснить его все более явное пренебрежение международными нормами и правом. Это относится не только к принимаемым без санкций Совета безопасности ООН и даже без согласования с союзниками по НАТО решениям о бомбардировке тех или иных стран и территорий. Всем хорошо известны случаи преднамеренного унижения и пренебрежения международными правовыми актами о дипломатической неприкосновенности, которые не допускались даже фашистами.
Офицеры и генералы информационных войн обычно глубоко эшелонированы и засекречены. А рядовые информационной войны хорошо известны и у всех на виду, правда – преимущественно в своей стране. Их оружие, их пули и снаряды – информация, формы, методы, убедительность и эмоциональность ее подачи. Еще раз вернемся к тезису о «своей стране». Ежедневно те, кто смотрит федеральные каналы отечественного ТВ, могут наблюдать, как минимум, десяток ток-шоу, где талантливые ведущие и не менее талантливые и, как правило, всенародно известные и именитые приглашенные, а также те или иные зарубежные гости эмоционально обсуждают мировую политику. Представители нашей стороны стараются вскрыть двуличие и двойные стандарты Запада, его пренебрежение исторической правдой, всеми правовыми нормами и международными договорами, но при этом – несмотря на признание очевидности информационной войны – еще недавно стыдливо обозначали наших противников как «наших партнеров». Кроме того, исходя из оглупленной идеи свободы слова российские телезрители наблюдали десяток кочующих из одной студии в другую зарубежных гостей из США, Польши, Прибалтийских государств и Украины с таким же эмоциональным накалом обвинявших Россию во всех смертных грехах и обосновывавших один и тот же тезис: русские, агрессивны, неуправляемы, не прогнозируемы, всем стоят поперек горла и мешают всему миру жить спокойно. Увы, на некоторых каналах – это все еще продолжается.
Мы почему-то гордимся этой доведенной до абсурда свободой слова, постоянно подчеркивая, что такого нет ни в одной другой стране. Почти уверен, что так оно и есть. Что происходит на самом деле? Снова обратимся к военной терминологии. Идет война, а то, что она информационная – делает ситуацию еще более серьезной. В то же время одна из воющих сторон, как раз та, на которую и совершено информационные нападение коалиции западных держав, приглашает к себе на федеральные каналы (аналогов пусковых установок обычной войны) хорошо обученных военспецов противника. У этих рядовых переднего противника края полно патронов (относительно убедительно подаваемой информации), а поскольку они не захватили оружия, без которого патроны и снаряды бесполезны, мы предоставляем им свое (свои информационные каналы), чтобы они могли эффективно стрелять по общественному сознанию населения нашей страны.
Кроме этого предельно уважительного и заботливого отношения к «стреляющему» по нашему населению противнику, мы еще больше гордимся другим обстоятельством. А именно тем, что в эти же студии (в период войны!) еще недавно, а периодически и сейчас приглашаются представители пятой колоны и обычные предатели, которым позволяется вести антироссийскую пропаганду, обращаясь ко всей нации и вслед за известным историческим персонажем агитируя ее стать на позиции «поражения собственной страны». Какой-то театр абсурда. И даже когда США совершают очередной никак не попадающий под определение «дружественный» выпад в отношении не допускающего ничего подобного российского телеканала «RT America», и даже на фоне закона об иностранных агентах в информационной политике некоторых федеральных телеканалов ничего не меняется. Мы все также расточаем огромные интеллектуальные, финансовые, информационные и 28 эмоциональные ресурсы в интересах Запада, который с удовольствием и, безусловно, осознанно поддерживает предельно оглупленный тезис о плюрализме мнений, который все еще гордо царит в информационном пространстве нашей воюющей страны.
Если даже эти программы смотрят тысяч сто русскоязычных по тем или иным причинам оказавшиеся на Западе, эффект такого пропагандистской кампании относительно западной аудитории около-нулевой. В итоге информационный обстрел, который должен был бы быть направлен на противника, оказывается вариантом «дружественного огня». «Засланные казачки» и предатели в очередной раз пытаются убедить отечественного телезрителя в т ом, ч то н ас н игде в м ире н е л юбят, н е п онимают, н е сочувствуют, не уважают, и главное: нас пытаются убедить, что все это совершенно заслужено. Доходит до того, что некоторые активисты Инета предлагают нам смиренно просить у всего остального мира прощения, включая украинских фашистов и бандеровцев. Просто какое-то кощунство и глумление над собственной страной и ее историей.
Кроме этого, наблюдательный телезритель волей-неволей делает вывод, что даже многолетняя кампания по переубеждению десятка настроенных антироссийски гостей наших информационных программ оказывается сизифовым трудом, несмотря на то, что к решению этой задачи привлекаются наши ведущие интеллектуалы и полемисты. Что же тогда думать о миллионах населения тех стран, которых они якобы представляют в России в качестве неких послов «доброй воли»? Никакие это не послы, а реальные враги, которые ненавидят и глумятся над нашей страной, нашей историей и нашим народом.

Если война все-таки идет Независимо от того, что информационная война не объявлена в соответствии с международными правилами, никто не отрицает, что она идет, и пока идет по нарастающей. Но если так, то логично предположить о необходимости какой-то мобилизации для защиты Отечества. Кто должен быть мобилизован в первую очередь? Вероятно, специалисты по высоким и информационным технологиям, объединенные в войска специального назначения. В российских СМИ многократно констатировалось, что такие подразделения имеются у нашего противника, но почему-то категорически отрицается, что они созданы у нас. Неужели действительно так? Возникает вопрос: мы хотим показать всему миру свое бесстрашие или надеемся, что противник устыдится своего вероломства и попросит прощения за допущенные ошибки? Как эту ситуацию можно было бы интерпретировать психологически? Со стороны она воспринимается следующим образом: «Вот, смотрите, на нас нападают, вооружившись самыми современными видами поражающих средств, а мы – даже не пытаемся обороняться, поэтому те, кто на нас нападает – это плохие парни, а мы – хорошие ребята». Но при таком подходе легко прогнозируема победа именно плохих парней, а победителей, как известно – не судят. Мир вступил в эпоху выживания стран и народов, а в ситуациях выживания, как убедительно было показано в исследованиях поведения людей в условиях экологических и техногенных катастроф, моральные и нравственные нормы регуляции приостанавливаются, во всяком случае – до преодоления ситуации выживания.
Не менее значимым было бы привлечение к разработке мер информационной защиты и перехода от обороны к наступлению специалистов, которые имеют опыт работы с лицами, страдающими паранойей, специалистов, постоянно контактирующих с агрессивными и не вполне адекватными пациентами – психиатров, психологов и психотерапевтов, которые давно активно используются в разработке политических кампаний в западных странах. Не знаю точных данных на современный период, но в 1996 году, когда по приглашению фонда президента Джимми Картера мне довелось участвовать в урегулировании межнационального конфликта в Эстонии, только при администрации президента США состояло не менее десятка советников – психиатров и психоаналитиков. А количество аналогичных специалистов, привлекаемых к разработкам Пентагона, в десятки раз больше.
И последнее – в период информационной войны все журналисты и телеведущие должны чувствовать, точнее – осознанно признать себя рядовыми и офицерами сражающейся армии. А рядовым и офицерам не положено обсуждать, а уж тем более – осуждать решения верховного командования. Они обязаны их разъяснить!

Парадоксальная ситуация Война идет, а параллельно между противниками идут дипломатические переговоры по самым разным вопросам научного, культурного и экономического взаимодействия. И это еще одна специфика информационной войны. По некоторым вопросам достигается не только некое парциальное перемирие между противоборствующими сторонами, но даже планируются и проводятся их совместные боевые операции против той или иной третьей стороны, как например, было в Сирии. Казалось бы, здесь есть позитивный момент, так как эти примеры демонстрируют, что противостоящие стороны могут приходить к каким-то адекватным политическим решениям и соглашениям. Но это не совсем так – такие решения принимаются и осуществляются только в том случае, если это выгодно наиболее мощной стороне противостояния.
Международные законы и нормы современной дипломатии создавались с явной апелляцией к рыцарской эпохе, но эти времена давно ушли в прошлое. В современном мире появились не только «более равные граждане», но и «более равные страны», и даже, казалось бы, беспристрастные международные организации, хотя и не провозглашают это открыто, в своих решениях молчаливо демонстрируют, что прав тот, кто сильней. Давайте отбросим ложную стыдливость и зададимся вопросом: а что, разве когда-либо было иначе? Разве мы, с нашей точки зрения, были не правы, когда, убедительно доказав в 1945, что советская армия самая сильная в мире, несмотря на сопротивление политических элит и народов, временно обратили в коммунистическую веру половину центрально-европейских стран? Разве случайно в большинстве Латиноамериканских стран действуют конституции почти слово в слово переписанные из конституции США? Разве случайно большинство бывших колоний Великобритании, Франции и Испании, почти утратив национальные языки, говорят на английском, французском или испанском? Таких примеров, и даже более трагичных можно было бы найти во всех периодах мировой истории. Поэтому нужно учитывать этот исторический опыт и сделать очень важный вывод: чтобы отстаивать свою правоту и свое право на существование в качестве независимого государства и субъекта мировой политики Россия должна быть сильной. А поскольку экономический потенциал стран НАТО в целом пока еще выше, единственным вариантом остается укрепление единства народа и воссоздание непобедимой армии. Именно это и было выделено Президентом РФ в качестве главной задачи еще 22 ноября 2017. Приведем дословно: «Все крупные частные и государственные предприятия России должны быть готовы к оперативному переходу на военные рельсы и увеличению объемов производства военной продукции». Все ли выполнено?
Кстати, а не пора ли разорвать все договоры по снабжению нефтью, газом и электроэнергией всех недружественных стран?

Западные правительства обеспокоены и призывают Россию соблюдать международное право На первый взгляд эти призывы выглядят как бы даже адекватными. Но представим себе некую фантастическую ситуацию. Правительство Канады свергнуто в ходе профинансированного Россией переворота, совершенного теми или иными экстремистами. Российский МИД и посол России в Канаде обсудили по телефону состав нового правительства Канады, и, хотя этот разговор «протёк» в Интернет, все обсужденные назначения состоялись. Новое правительство в качестве одного из первых декретов отменяет закон о признании английского языка вторым государственным (а на нем говорит 67% канадцев – из той же этнической группы, что и американцы). Естественные протесты англоязычных граждан, потребовавших автономии, жестоко подавляются вооруженными экстремистами – их пытают, убивают, обстреливают их дома и школы из крупнокалиберного оружия, сжигают живьем более 40 человек, запертых в одном из культурных центров. Вслед за этим правительство Канады разрывает экономические отношения с США и подписывает соглашение о торговом союзе с БРИК. Затем Россия по договоренности с новой «демократической» Канадой, отгороженной забором Мексикой и Кубой окружает США военными базами и системами противоракетной обороны, способными перехватывать американские ракеты сразу после пуска, а также осуществляет перевооружение армий этих стран и начинает проводить регулярные совместные военные учения у границ США. При этом мы настойчиво просим США не вмешиваться во внутренние дела Канады.
У кого-нибудь есть иллюзии о том, как бы поступили США в подобной ситуации? А мы тоже – сверхдержава, и не настолько глупы, чтобы не понимать – к чему все идет.

Заключение Некоторые соотечественники считают, что стоит нам только согласиться с требованиями Запада и занять одно из мест в фарватере политики США, и все санкции будут отменены, а старые и новые члены НАТО раскроют нам свои объятья. Это заблуждение. Проведенный анализ позволяет со всей очевидностью предполагать, что Западу нужна не слабая Россия, а полное отсутствие России, хотя бы в мировом геополитическом пространстве, а лучше – ее полное отсутствие – и как страны, и как народа. Поэтому с играми в информационную войну, шутками и иронией по поводу этой опасности пора кончать, и признать ее как объективную реальность. Более того, думаю, что в связи с реальностью угрозы нашей национальной безопасности можно было бы ввести в действие некоторые статьи Закона РФ «О военном положении» (2002), включая цензуру – в первую очередь в отношении «засланных казачков» и предателей, хотя он был подготовлен до актуализации проблемы информационной войны и отчасти уже устарел.
Некоторые политики тешат себя надеждой о возврате к тем отношениям, которые в 1991-2000 казались нам партнерскими. Думаю, это еще одно заблуждение. Партнерские отношения длились до тех пор, пока они были выгодны США. В настоящее время Вашингтон всей своей внутренней и внешней политикой демонстрирует стремление поставить Россию в позицию вассала, покорно исполняющего волю своего суверена. Никакой речи о равноправном партнерстве уже давно нет. Информационная война идет, а американская сторона искусно демонстрирует имитацию желания переговорного процесса с Россией по ключевым для нашей страны и для всего остального мира проблемам (без каких-либо результатов). А параллельно вводятся все новые и новые санкции, рассчитанные на экономическое удушение российской экономики и как следствие – на дестабилизацию ситуации в стране, рост антипрезидентских и антиправительственных настроений и выступлений. При таком развитии событий бесполезно взывать к международному праву или к совести. Остановить амбициозный проект Соединенных Штатов по реализации мирового господства может только их инстинкт самосохранения, и его нужно решительно стимулировать. Нам следует воссоздать не только мощную армию с самым современным вооружением, но и предельно жестко обозначить свою готовность его применить.